Первая версия опубликована в журнале “Природа” (1990, № 1) и в сборнике РЕПРЕССИРОВАННАЯ НАУКА. Л., Наука, 1990. С.333-349.

Приложение к сетевой публикации подготовлено с помощью Константина Томилина.
 

Глазами современников и языком документов

Чего лишилась наука, потеряв троих физиков?

Приложение

"Некоторые исключительно яркие и многообещающие физики этого поколения безвременно погибли: М.П.Бронштейн, С.П.Шубин, А.А.Витт", -- так написал Игорь Евгеньевич Тамм в статье "Теоретическая физика", приуроченной к 50-летию Советской власти [1].
[1 Тамм И. Е. Теоретическая физика // Октябрь и научный прогресс. T. 1. М.: АПН, 1967,  с. 170.]

Три молодых физика, гибель которых стала одним из итогов этого полустолетия, принадлежали к поколению учеников и младших коллег академика Тамма. Это было первое поколение получивших образование в советское время.

Витт и Шубин начали свой научный путь в Московском университете, где Тамм преподавал теоретическую физику. Шубин был учеником (и соавтором) Тамма, Витт принадлежал к "близко родственной" группе в школе академика Л.И.Мандельштама, работавшей в теории колебаний. Бронштейна Тамм узнал во время своих неоднократных приездов в Ленинградский физико-технический институт. В один из таких приездов Тамм выступил со своим отзывом на защите докторской диссертации Бронштейна.

Однако в наши дни имена трех молодых теоретиков и тем более их биографии мало кому известны. Поэтому прежде чем задаться вопросом, чего лишились мы в результате их гибели, коротко расскажем о них.

Начнем с того, что немногое было общим у этих трех человек, кроме выдающегося творческого потенциала и принадлежности к одному поколению. Они различались "начальными" биографическими условиями, направленностью научных интересов, общественно-политическим темпераменту...

Отец одного из них - провинциальный врач с заурядным культурным кругозором и далекий от всякой политики. Отец другого, юрист по образованию, в студенческие годы принимал участие в революционном движении, а в 20-30-е годы занимал ответственные должности в редакции "Правды" и в Исполкоме Коминтерна. У третьего отец был коммерческим служащим.

В разных областях лежали их главные научные интересы: фундаментальная физика, квантовая теория макроскопических свойств вещества, теория колебаний. На языке 30-х годов все трое работали в науке по-ударному. Но только Витта научные исследования и преподавание поглощали целиком. В жизни Шубина значительное место занимала общественная работа (на том же языке 30-х годов). А Бронштейн в дополнение к профессии теоретика освоил и профессию детского писателя: его научно-художественные книги не раз переиздавались.

Различались и общественно-политические позиции троих молодых физиков. У Витта для таковой попросту не оставалось времени. Шубин видел свое место в рядах политического авангарда советского общества. А Бронштейн, сочувствуя идеалам социальной справедливости, на реальную общественную жизнь страны смотрел не без скепсиса и некоторой иронии.

Различие политических позиций Бронштейна и Шубина (да и само время) ярко проявилось в их "дуэли", состоявшейся в 1935 году на страницах журнала "Сорена" -- самого научного из тогдашних популярных журналов.[2]
[2 Научно-популярный журнал «Социалистическая реконструкция и наука», созданный в 1931 г. и более известный под сокращенным названием «Сорена», весьма успешно конкурировал с «Природой».  Прекратил существование после ареста главного редактора - Н. И. Бухарина.]

Предметом дискуссии стал закон сохранения энергии. Тема удивит только тех, кто не знает, что гипотеза несохранения энергии (в микрофизике), выдвинутая Н.Бором, в течение нескольких лет привлекала большое внимание теоретиков. Ее поддерживали Гамов, Ландау, Пайерлс, Дирак, сочувственно к ней относился Тамм. Но оперуполномоченные от диамата, не взирая на физику, громили эту гипотезу цитатами из Энгельса и псевдофилософской риторикой. Раздраженный таким натиском воинствующего невежества, Бронштейн наряду с физическими соображениями в пользу боровской гипотезы решил, судя по всему, продемонстрировать, что философско-исторической аргументацией можно обосновать все, что угодно. И он "вскрыл" буржуазную сущность закона сохранения и указал на потенциальные возможности перпетуум-мобиле для коммунистического будущего. Статье Бронштейна редакция "Сорены" противопоставила критическую статью Шубина, который, гораздо серьезнее относился к взаимодействию марксизма и естествознания. Отдав должное физической аргументации Бронштейна, он без труда разрушил его "диалектико-материалистическое" обоснование гипотезы несохранения.

Чтобы лучше познакомиться с тремя молодыми теоретиками, посмотрим на них глазами современников, хорошо их знавших.
 
 

Глазами современников и языком документов
 
 

Матвей Петрович Бронштейн

Вот что о Матвее Петровиче Бронштейне писал К.И.Чуковский:

"За свою долгую жизнь я близко знал многих знаменитых людей: Репина, Горького, Маяковского, Валерия Брюсова, Леонида Андреева, Станиславского - и потому мне часто случалось испытывать чувство восхищения человеческой личностью. Такое же чувство я испытывал всякий раз, когда мне доводилось встречаться с молодым физиком М.П.Бронштейном. Достаточно было провести в его обществе полчаса, чтобы почувствовать, что это человек необыкновенный. Он был блистательный собеседник, эрудиция его казалась необъятной. Английскую, древнегреческую, французскую литературу он знал так же хорошо, как русскую. В нем было что-то от пушкинского Моцарта - кипучий, жизнерадостный, чарующий ум.

О нем как о физике я судить не могу, но я видел, с каким уважением относились к нему специалисты-ученые, каким благоговением окружено его имя среди студенческой молодежи. Академик Иоффе, академик С.И.Вавилов говорили о нем как о человеке с большим будущим.

Впрочем, в физике я плохо осведомлен. В качестве детского писателя я могу засвидетельствовать, что книги Бронштейна "Солнечное вещество", "Лучи Икс" и другие кажутся мне превосходными. Это не просто научно-популярные очерки - это чрезвычайно изящное, художественное, почти поэтическое повествование о величии человеческого гения. Книги написаны с тем заразительным научным энтузиазмом, который в педагогическом отношении представляет собой высокую ценность. Отзывы газет и журналов о научно-популярных книгах Бронштейна были хором горячих похвал. Меня как детского писателя радовало, что у детей Советского Союза появился новый учитель и друг.

Я убеждал М.П.Бронштейна писать для детей еще и еще, так как вдохновенные популяризаторы точных наук столь же редки, как и художники слова".[3]
[3 Личный архив Л.К. Чуковской. Впервые опубликовано в: Горелик Г. Е. Первые шаги квантовой гравитации // Эйнштейновский сборник, 1978-1979. М., 1983.]

Это письмо, сохраненное вдовой Бронштейна - Лидией Корнеевной Чуковской, было адресовано в высшие государственные инстанции и заканчивалось обычной для конца 30-х годов просьбой "пересмотреть дело". Спустя двадцать лет Чуковский записал в дневнике (по поводу духовного умирания М.М.Зощенко):

"Очень знакомая российская картина: задушенный, убитый талант. Полежаев, Николай Полевой, Рылеев, Мих. Михайлов, Есенин, Мандельштам, Стенич, Бабель, Мирский, Цветаева, Митя Бронштейн, Квитко, Бруно Ясенский, Ник. Бестужев - все раздавлены одним и тем же сапогом".[4]
[4 Чуковский К. Дневник (1930-1969). М.: Совр. писатель, 1994, с. 268.]

А вот как о Бронштейне отзывались его старшие коллеги Я.И.Френкель и В.А.Фок:
"... один из наиболее талантливых представителей младшего поколения физиков-теоретиков в СССР. Обладает совершенно исключительной эрудицией по всем вопросам теоретической физики: твердого тела и атомного ядра, теории относительности и теории квантов, статистики и электродинамики, - соединенной с блестящими математическими способностями";
"его сильный критический ум и способность быстро разбираться в сложных вопросах делают его исключительно ценным научным работником".[5]
[5 Горелик Г. Е., Френкель В. Я. Матвей Петрович Бронштейн. М., 1990. Гл. 6.  ]

Научные интересы Бронштейна включали астрофизику, космологию, полупроводники, квантовую электродинамику, ядерную физику. Наибольшее его научное достижение - работа по квантованию гравитации. Это было первое глубокое исследование фундаментальной проблемы, все еще стоящей и перед современной наукой.

В 30-е годы в центре внимания фундаментальной физики находилась релятивистская квантовая теория - объединение теории относительности и квантовой механики. При этом, гравитация, как правило, игнорировалась. С другой стороны, некоторые физики, к которым относился и сам Эйнштейн, искали единую теорию поля - такое обобщение теории гравитации, из которого следовали бы квантовые законы. К золотой середине ближе других был М.П.Бронштейн, глубоко понимавший необходимость синтеза обеих великих теорий - квантовой и гравитационной.

В докторской диссертации "Квантование гравитационных волн" (1935) Бронштейн показал возможность и необходимость квантового обобщения теории гравитации. При этом он впервые обнаружил квантовые границы применимости общей теории относительности и показал, что квантование гравитации «требует радикальной перестройки теории, … — а может быть, и отказа от обычных представлений о пространстве и времени и замены их какими-то гораздо более глубокими и лишенными наглядности понятиями.». Лишь через два десятилетия этот вывод был осознан. [6]
[6 Горелик Г. Е. Размерность пространства: Историко-методологический анализ. М., 1983. Гл. 5. Квантовые границы классической геометрии ОТО.]

Последняя опубликованная работа Бронштейна появилась в мартовском номере ЖЭТФа за 1937 год. В этой статье фактически впервые космология соединилась с микрофизикой, а расширение Вселенной получило фундаментальное физическое обоснование, сколь бы трудным ни был этот факт для тогдашней астрофизики и натурфилософии.
 
 

Семен Петрович Шубин

Знакомство с Семеном Петровичем Шубиным начнем с его автобиографии, написанной 10 декабря 1934 года:

"Я родился 31 июля 1908 г. Мой отец - член ВКП(б) с 1919 г., в настоящее время работает в Исполкоме Коминтерна. Мать беспартийная, работает сейчас переводчицей в Наркомтяжпроме.

Систематического среднего образования я не получил (так как в годы гражданской войны семья была на Украине, неоднократно эвакуируясь из города в город). В 1921-1922 гг. учился в профтехнической школе в Харькове. Осенью 1923 г. поступил в Харьковский институт народного образования, откуда в январе 1924 г. перевелся на физическое отделение Московского университета.

Окончив университет в 1927 г., я был тогда же оставлен аспирантом по кафедре теоретической физики у акад. Л.И.Мандельштама. Летом 1927 г. мною была закончена первая научная работа, которую весной 1928 г. я защищал как дипломную.

Окончив аспирантуру в феврале 1931 г., я был оставлен в Институте физики МГУ в качестве научного сотрудника 1-го разряда. Осенью 1931 г. я получил от дирекции института полугодичный отпуск для поездки на работу в Магнитогорск. Поездка эта была согласована с ЦКК ВКП(б): в 1927-1929 гг. я был в троцкистской оппозиции (за что в декабре 1927 г. был исключен из комсомола, куда вступил в апреле 1925 г.) и хотел доказать свою преданность делу партии работой на стройке (я порвал с оппозицией в конце 1929 г. - извещение о моем заявлении появилось в "Правде" в феврале 1930 г.).[7]
[7 В декабре 1928 г. С. П. Шубин (вместе с группой товарищей по комсомолу) был арестован и выслан в г. Ишим (на Урале); см. его письмо оттуда Л. И. Мандельштаму, опубликованное в книге «Академик Л. И. Мандельштам. К 100-летию со дня рождения» (М., 1979. С. 63). Вернулся Шубин в Москву, в аспирантуру к Л. И. Мандельштаму через год. ]

В Магнитогорске я работал с октября 1931 г. по май 1932 г. и был там принят в партию всеми организациями, включая райком. По истечении срока отпуска собирался вернуться на работу в Москву, но специальным решением Уралобкома был задержан в Свердловске для организации научной работы по физике на Урале.

Начиная с этого времени до сих пор непрерывно работаю в Свердловске в качестве заведующего кафедрой теоретической физики Уральского индустриального института и начальника теоретической группы Уральского физико-технического института".[8]
[8 Архив МГУ, 46-1л-293-16. ]

А вот отзыв И.Е.Тамма:

"Семен Петрович Шубин является несомненно одним из самых выдающихся советских физиков-теоретиков. Обладая высокой одаренностью, ясностью мысли и творческой самостоятельностью, он отличается своим стремлением и умением при рассмотрении любой физической проблемы находить и выявлять лежащие часто глубоко за ее поверхностью простые и фундаментальные соотношения. Будучи сравнительно очень молодым человеком, он успел опубликовать целый ряд весьма ценных научных работ по самым разнообразным отделам теоретической физики (теория металлов, квантовая электродинамика, теория колебаний, статистическая механика). В особенности работы его по теории металлов выходят далеко за пределы рассмотрения отдельных специальных проблем и имеют фундаментальное значение для всего этого отдела теоретической физики...

Необходимо отметить, что за короткое время своего пребывания на должности профессора в г. Свердловске он сумел создать вокруг себя и воспитать целую группу учеников, успешно и плодотворно развивающих его идеи. Укажу, например, на уже напечатанные работы Вонсовского, Смирнова, Сергеева, Черниховского об электропроводности при низких температурах, об оптических константах металлов, по вопросам ферромагнетизма и т.д.

Из изложенного, мне кажется, с несомненностью следует, что в лице С.П.Шубина мы имеем дело с выдающимся научным работником и что имеются все основания для присуждения ему степени доктора физики по совокупности работ, без защиты диссертации. 21.ХI.1934".[9]
[9 Архив МГУ, 46-1л-293-16.]

Наибольшее развитие получили работы Шубина по физике твердого тела.[10]
[10 Вонсовский С. В., Леонтович М. А., Тамм И. Е. Семен Петрович Шубин (к 50-летию со дня рождения и 20-летию со дня смерти)  //  УФН. 1958. T. 65. С. 733-737; Вонсовский C. В. Магнетизм. М.: Наука, 1971.]

Но не забудем, что из жизни он был вырван в 28 лет. Насколько его талант не успел раскрыться, можно судить по письму, которое И.Е.Тамм послал в 1953 году родным С.П.Шубина:

"У всякого человека, прожившего такую долгую, разнообразную и нелегкую жизнь, как моя, постепенно создается свой собственный незримый Пантеон. В нем Семен Петрович заполняет совсем особое место. Во-первых, я всегда считал его самым талантливым не только из моих учеников - а я ими избалован, - но из всех наших физиков, по своему возрасту соответствующих моим ученикам. Только в последнее время появился Андрей Сахаров - трудно их сравнивать и потому, что времени много ушло, и потому, что научный склад у них разный, и потому, что Сахаров полностью сосредоточивает все свои духовные силы на физике, а для С.П. физика была только "prima inter pares",- и поэтому можно только сказать, что по порядку величины они сравнимы друг с другом.

Но помимо всего этого, С.П. был одним из самых близких мне людей по своему душевному складу - хотя мы с ним были очень разные люди, но ни с кем из моих учеников - а я многих из них очень люблю - у меня никогда уже не создавалось такой душевной близости. И поэтому из всех, ушедших примерно одновременно, мне всегда острее всего в памяти двое - мой брат и С.П.". [11]
[11 Шубин С.П. Избранные труды по теоретической физике. Очерк жизни. Воспоминания. Свердловск, 1991. С.347-348.   Леонид Евгеньевич Тамм (1901-1942), инженер-химик, стал одной из жертв «открытого процесса» над группой руководителей химической промышленности.]
 
 

Александр Адольфович Витт

Биография Александра Адольфовича Витта не так уж богата событиями вненаучного характера. В отличие от Бронштейна и Шубина он получил "нормальное" среднее образование в московской гимназии, к старшим классам превратившейся в советскую трудовую школу 2-й ступени. Но время все равно наложило свой отпечаток. В 1920 году он поступил одновременно на физико-математический факультет МГУ м на действительную военную службу(!) - в Аэрофотограмметрическую школу, после окончания которой был назначен начальником статистического отделения по учету личного состава в Главном управлении Воздушного Флота. Прослужив без отрыва от учебы в МГУ два года в Рабоче-крестьянской Красной Армии, демобилизовался. В 1926 - 1929 гг. был аспирантом Л.И.Мандельштама, который, рекомендуя Витта для заграничной стажировки (не состоявшейся), писал:

"Я считаю его вполне подготовленным для заграничной поездки. Он обладает несомненными способностями к научной работе, достаточно солидным образованием, является хорошим математиком и вполне владеет немецким языком. По его работам ему близки и научно-технические вопросы (научная радиотехника), и вопросы современной физики. Я считал бы поэтому желательным, чтобы его заграничное пребывание протекало под руководством крупнейших теоретиков в той и другой области (Зоммерфельд в Мюнхене и Борн в Геттингене). Ввиду его ясно выраженных математических дарований надо, мне кажется, предпочесть руководство именно этих первоклассных физиков-математиков".[12]
[12 Бендриков Г. А., Сидорова Г. А. Александр Адольфович Витт // История и методология естественных наук. М., 1981. Вып. 26. С. 150-168.]

А вот отзыв Мандельштама о научных трудах Витта, написанный спустя пять лет:

"Проблемы так называемых нелинейных колебаний занимают, как известно, в настоящее время одно из центральных мест среди проблем, выдвигаемых теорией колебаний вообще и имеющих важное значение в весьма многих областях физики...
Среди исследователей, работы которых оказали существенное влияние на развитие указанной области как у нас, так и за границей, А.А.Витт занимает весьма видное место... Укажу на то, что в 1933 г. он вместе с А.А.Андроновым был персонально приглашен на конференцию по нелинейным колебаниям в Париже.
Одна группа работ А.А.Витта (часть из них совместно с А.Андроновым) посвящена развитию и применению к исследованию колебательных процессов методов интегрирования нелинейных уравнений, ведущих свое начало от Poincare и Ляпунова. Эти работы подводят впервые строгое основание под трактовку целого ряда основных проблем, которые до этих работ такой базы не имели; они дают общий метод трактовки периодических процессов в нелинейных системах, специально метод исследования их устойчивости ...
Более трудная задача, но также весьма важная с физической и технической точек зрения, это задача о колебаниях в нелинейных распределенных системах. Основы для теории таких систем даны Виттом, насколько я знаю, впервые...
Наконец, укажу на работы Витта (совместно с Андроновым и Понтрягиным), относящиеся к весьма интересному вопросу о поведении динамических систем при "случайных" воздействиях...
Укажу в заключении на то, что А.А.Виттом совместно с А.А.Андроновым и С.Э.Хайкиным сдан в печать обширный учебник по колебаниям, который, по моему мнению, будет весьма ценным вкладом в литературу по колебаниям...
На основании вышеизложенного я считаю, что есть все основания присудить А.А.Витту степень доктора по совокупности работ, без защиты диссертации." [13]
[13 Архив МГУ, 46-1л-41а-12. ]

Упомянутая здесь книга «Теория колебаний» вышла в 1937 г., уже после ареста А. А. Витта, и авторами ее указаны только А. А. Андронов и С. Э. Хайкин. Имя А. А. Витта восстановлено во втором издании этой книги (1959 г.). По свидетельству С. М. Рытова,“Андронов, несмотря на то, что вложил свою душу в эту книгу, её не любил. Не любил именно за то, что там стоят только две фамилии вместо трех, а это было необходимо сделать, иначе бы она вообще не вышла. <> Андронов никогда не рекомендовал студентам эту книгу..." [14]
[14  Сергей Михайлович Рытов. Интервью 19 февраля 1991.]

"Интернационализм" теории колебаний - приложимость ее языка к самым разным областям естествознания - вместе с математической силой Витта позволяли ему выходить далеко за традиционные границы физики колебаний.

Например, по воспоминаниям современника, как-то раз на семинаре Мандельштама был поставлен доклад о шредингеровской теории атома, но докладчик заболел. "Л.И. [Мандельштам] обратился к аудитории и сказал, что он не берется без подготовки сделать доклад, но что здесь присутствует один человек, который может превосходно это сделать, и назвал Александра Адольфовича Витта. А.А.Витт смутился, однако пошел к доске и сделал блестящий доклад, продолжавшийся около двух часов. Л.И. вышел перед нами с очень довольным видом, пожал плечами, развел руки и сказал: "Не правда ли, поразительно?". Насколько помню, раздались аплодисменты".[15]
[15 Академик Л. И. Мандельштам. К 100-летию со дня рождения. М., 1979. С. 234. ]

Несколько работ Витта посвящено химическим колебаниям. Это направление, известное сейчас более всего реакцией Белоусова, имеет на самом деле большую историю. Витт теоретически доказал возможность химических волновых явлений. Вполне вероятно, что судьба этого направления не была бы столь трудной, если бы в его развитии смог участвовать Витт. [16]
[16 Вольтер Б. В. Легенда и быль о химических колебаниях // 3нание - сила. 1988. № 4. С. 33-37.]

Другой пример - работа А.А.Витта совместно с биологом Г.Ф.Гаузе в области математической экологии: была построена и изучена математическая модель взаимодействия популяций типа "хищник - жертва". О значении этой работы говорит то, что спустя тридцать лет после ее появления она была включена в сборник классических работ по экологии, изданный в США.

Даже приведенных отрывочных сведений достаточно, чтобы увидеть, сколь разными людьми были три молодых физика-теоретика: М.П.Бронштейн, С.П.Шубин и А.А.Витт. Но в их биографиях есть одно страшное совпадение. Все трое были арестованы в 1937 году. И, несмотря на различие приговоров -- расстрел, 8 лет, 5 лет, -- все трое погибли в 1938 году.
 
 

Дата смерти 1938 г., место смерти -- , причина смерти -- ...

В середине 50-х годов свидетельства о смерти, заполненные подобным образом и с опозданием на двадцать лет, выдавались в загсах страны, нередко перед портретом Сталина. Прочерк в графе "место смерти" причинял родным больше страданий, чем прочерк в графе "причина", -- не было могил, где можно было бы оплакать их беспричинную гибель.

Впрочем, слишком многие стремились любой ценой расшифровать прочерк в графе "причина". Сколько раз пишущий эти строки отвечал на вопрос, кем приходился М.П.Бронштейн товарищу Троцкому -- главному "врагу народа" и личному врагу товарища Сталина. Ответ "однофамильцем" чаще всего рождал недоверие в глазах спрашивающего. Даже теперь хочется найти причину отдельной трагедии, хотя зрелище смертоносной карточной игры воссоздано уже усилиями многих жертв и очевидцев. Тем более настойчиво искали причины каждого "проигрыша" в прошлые годы. Кто ищет, тот всегда найдет. К примеру, --"Бронштейн - племянник Троцкого". Общественное сознание, состоявшее из оцепенелых от страха личных сознаний, могло объяснить все. Кому было известно, что брат и сестра М.П.Бронштейна не заинтересовали никого в "компетентных" органах. А если бы даже и знать это, можно придумать что-нибудь другое. Если арестованный имел совершенно "чистую" анкету, говорили, что слишком чистую, подозрительно чистую...

Быть может, когда-нибудь появится теория, которая опишет поведение человеческих популяций, в частности со взаимодействием типа "палачи - жертвы". И возможно, творцы математической экологии человека начнут с изучения работы Витта о хищниках и жертвах. А пока воспользуемся физической параллелью. Вопрос, почему человека А "проиграли", а человек В уцелел, не более осмыслен, чем вопрос, почему данная молекула набрала достаточно большую скорость и "испарилась", а другая молекула осталась в пределах жидкости. Можно лишь говорить о вероятности испариться для молекулы с такими-то другими параметрами. Судьба данной частички остается вне объяснений. Правда, и не требует никаких объяснений, поскольку одно из главных свойств микромира -- тождественность микрочастиц.

Социальную статистическую "механику" отличает то, что здесь молекула - человеческая личность - неповторима и незаменима. Труднее установить меру этой незаменимости.
 
 

Чего лишилась наука, потеряв троих физиков?

Отвечая на подобный вопрос, проще всего сказать, что советская наука лишилась трех действительных членов Академии наук. Однако само по себе это не так уж интересно.

Гораздо важнее и несомненнее, что физика лишилась трех выдающихся учителей. Сохранились восторженные воспоминания о том, как замечательно все трое преподавали, помогали начинающим. Наиболее широким успел стать педагогический спектр Бронштейна. Благодаря соединению научного потенциала и литературного дара он объяснял физику практически всем, кто этого желал: от читателей детских книг до читателей журнала "Успехи физических наук". И, конечно же, лекции студентам и аспирантам.

Труднее всего говорить о новых научных идеях, которые могли бы появиться, останься в живых М.П.Бронштейн, С.П.Шубин, А.А.Витт. Можно окинуть мысленным взором события истории физики после 1937 года и подыскать подходящий результат, который мог бы получить безвременно ушедший. Однако даже если удается найти работу, которую он мог бы сделать лучше и раньше ее исторического автора, остается неудовлетворенность. Незаменимости не получается! Все равно же эта работа была сделана, а то, что позже и что имя автора другое, так ли уж это важно?!

Такой взгляд на историю науки фактически основан на жестком детерминизме: произошло то, что должно было произойти в ходе неуклонного накопления и закономерного развития научного знания, и думать иначе - посягать на объективность науки.

Область знаний, называемая историей науки, несмотря на всю свою эмпиричность, не имеет экспериментальной базы. И не будет ее иметь, если не брать в расчет труднодоступные случаи изолированного развития науки в древности, в условиях строгой секретности и не учитывать возможность открытия внеземных цивилизаций с их собственными историями.

Рассматривая общий ход реально свершившихся событий истории физики, трудно избежать вывода, что какие-то этапы, определенные фундаментальные поворотные пункты должны присутствовать во "всякой" реализации истории науки. Когда же внимательно расследуешь какое-нибудь конкретное этапное открытие, то обнаруживается, насколько большую роль могут играть случайные биографические обстоятельства, "неправильные", но красивые идеи, неточность (и даже ошибочность) эмпирических данных. Все это говорит о неоднозначности, множественности путей развития науки. Если же учесть, что развитие науки происходит в сильно меняющемся обществе, фактор времени во взаимодействии научно-технических и социальных событий может приобрести глобальные масштабы (каким был бы мир, появись атомная бомба на 5 лет раньше и окажись она у Гитлера?!).

Поэтому одаренному ученому, погибшему безвременно, не надо "поручать" открытия, сделанные впоследствии его коллегами. Те события, которые могли произойти в науке только с его участием, могли изменить саму историю науки. Была бы только у этого ученого возможность для реализации своего таланта...
 

Матвей Петрович Бронштейн Родился 2 декабря 1906 года. Арестован 6 августа 1937 года. Погиб 18 февраля 1938 года.	Семен Петрович Шубин Родился 31 июля 1908 года. Арестован 27 апреля 1937 года. Погиб 28 ноября 1938 года.	Александр Адольфович Витт Родился 12 сентября 1902 года. Арестован в мае 1937 года. Погиб в начале 1938 года.

Творческий потенциал М.П.Бронштейна, С.П.Шубина и А.А.Витта не вызывает сомнения у того, кто знаком с их биографиями. И хотя невозможно сказать, чего именно лишилась наука и лишилось человечество в результате гибели этих троих высокоодаренных тридцатилетних физиков, ясно, что лишились мы очень многого.

Талант, как известно, это дар, но дар не столько одному человеку, сколько его стране, человечеству; и быть может, важнейшая характеристика общества - как бережно оно обходится с полученными дарами.

Приложение